Империи Цинь (конец III в. до н.э.)
Завоевания Цинь
Как уже говорилось, после проведения реформ Шан Яна царство Цинь превратилось в мощную державу. С этого времени циньские правители становятся на путь агрессии. Используя внутренние противоречия древнекитайских царств и их междоусобицы, циньские ваны захватывали одну территорию за другой и после ожесточенной борьбы подчинили себе все государства Древнего Китая. В 221 г. до н.э. Цинь завоевало последнее самостоятельное царство Ци на Шаньдунском полуострове. Циньский ван принял новый титул «хуанди» — император — и вошел в историю как Цинь Шихуанди — «Первый император Цинь». Столица царства Цинь Сяньян была объявлена столицей империи.
Циньская лаковая ладья. Из раскопок в Хубэе. III в. до н.э.
Цинь Шихуанди не ограничился завоеванием древнекитайских царств, он продолжил экспансию на север, где складывался племенной союз сюнну. 300-тысячная циньская армия нанесла поражение сюнну и оттеснила их за излучину Хуанхэ. Чтобы обезопасить северную границу империи, Цинь Шихуанди приказал возвести гигантское фортификационное сооружение — Великую Китайскую стену. Он предпринял завоевания в Южном Китае и Северном Вьетнаме. Ценой огромных потерь его армиям удалось добиться номинального подчинения древневьетнамских государств Намвьет и Аулак.
Внутреннее положение государства
Цинь Шихуанди распространил на всю страну установления Шан Яна, создав военно-бюрократическую империю во главе с единовластным деспотом. Циньцы занимали в ней привилегированное положение, им принадлежали все руководящие чиновничьи должности. Была унифицирована и упрощена иероглифическая письменность. Законом устанавливалось единое для всех полноправных свободных гражданское наименование «черноголовые». Мероприятия Цинь Шихуанди проводились крутыми мерами.
В стране царил террор. Всех, кто высказывал недовольство, казнили, по закону круговой поруки соучастников обращали в рабство. За счет порабощения масс военнопленных и осужденных судами число государственных рабов оказалось огромным.
«Цинь учредило рынки рабов и рабынь в загонах вместе со скотом; управляя подданными, всецело распоряжалось их жизнью», — сообщают древнекитайские авторы, усматривая в этом чуть ли не главную причину быстрого падения династии Цинь. Колоссальных затрат и человеческих жертв требовали далекие походы, сооружение Великой стены, ирригационных каналов, проведение дорог, широкое градостроительство, возведение дворцов и храмов, создание гробницы для Цинь Шихуанди — недавние раскопки вскрыли огромные масштабы этого подземного мавзолея. Тяжелейшие трудовые повинности легли на плечи основной массы рабочего населения.
История строительства Великой Китайской стены
Великая Китайская стена была построена во время правления нескольких китайских династий. Строительство стены началось в VII веке до нашей эры. Но ее внешний вид сформировался лишь при первом императоре династии Цинь (221-210 года до нашей эры), который объединил Китай. Цинь Шихуанди, который также создал и знаменитых Терракотовых воинов, объединил уже существующие бастионы, построил смотровые башни с сигнальными огнями, чтобы во время предупреждать столицу Сиань о нападении врагов.
Строительство Великой Китайской стены продолжилось во время правления династии Хань, при ней стена продвинулась до пустыни Гоби, во времена династий Тан и Сун стена не продвинулась дальше. При династии Мин строительство Великой Китайской стены продложилось — валы, которые раньше были просто утрамбованы землей, были облицованы кирпичом. В строительстве принимали участие подневольные бедные земледельцы, солдаты, арестанты. Многие погибли при строительстве от истощения и переутомления, они были похоронены здесь же в стене.
Основным назначением Великой Китайской стены была охрана Северной части Китая от набегов кочевников и враждебных племен. Но со временем стена перестала быть преградой для кочевых варварских племен, многие из них основали свои царствующие династии в Китае, например, Цин (маньчжуры). На смену Великой Китайской стене пришли новые передовые методы и приемы защиты.
Истина о китайской стене не нужна сильным мира сего
Но против кого была построена это «высокая стена»? Оказывается, против расы Великого дракона, с которой долгое время воевала Белая раса русичей, жившая в Тартарии. Эта битва на уровне двух внеземных цивилизаций закончилась великой победой Белой расы более семи с половиной тысяч лет назад. Именно эту дату славяне считают началом сотворения Мира, с нее начинался и древний славянский календарь, который, к нашему сожалению, отменил Петр Первый.
Фото из открытых источников
А то, что некогда война внеземных цивилизаций произошла, говорят легенды многих народов мира, естественно, отражена она в преданиях славянского и китайского народа. Так почему же эти цивилизации не оставили на Земле никаких следов? Оказывается, оставили, и Великая Китайская стена – не единственное уникальное свидетельство тому. Таких артефактов найдено очень много, но обнародовать все эти данные никто не спешит или даже не решается: во-первых, тогда нужно переписывать всю историю и географию, во-вторых, многим народам, скажем, тем же американцам или китайцам, это совсем не выгодно.
Даже мы, русские, не можем восстановить свою истинную историю — историю древних славян, которая, как оказывается, насчитывает не века, а тысячелетия. Впрочем, смотрите новый документальный фильм «Древнекитайская Русь», где найдете ответы на эти и еще многие другие вопросы, о которых умалчивает современная «фундаментальная» наука.
Зачем куда-то «присоединять» Древнюю Русь?
С доводами, приведенными выше, можно согласиться или поспорить, но остается еще один вопрос: зачем вообще пытаться непременно вписать Древнюю Русь в европейский или византийский мир? Почему бы не изучать ее саму по себе, как историки и делали столетиями? Делать это, разумеется, можно, и таких исследований по-прежнему большинство, но современная наука уже не может ограничиваться ими.
Сегодня всё популярнее становится «глобальная история» (global history, world history), возникшая в 1980-х. Она изучает процессы, общие для всех мировых культур, и явления, которые нельзя объяснить действиями лидеров отдельных государств.
Чтобы в этом разобраться, «локальных» исследований недостаточно. Нужно выходить за границы стран и рассматривать крупные общности, — а значит, изучаемые страны придется вписывать в какие-то из них, иногда в несколько общностей сразу.
В течение столетий подавляющее большинство работ о Средних веках было «локальным», они посвящались Западной Европе, преимущественно Англии и Франции. Этот дисбаланс есть и сегодня. Например, престижный научный журнал Speculum заявляет, что принимает не только статьи о средневековой Западной Европе, но и исследования в области арабистики, византинистики, гебраистики и славистики. Однако, согласно подсчетам британского историка Питера Франкопана, с 2014 по 2019 год журнал не напечатал ни одной статьи, посвященной Византии, Восточной Европе или неевропейским территориям за пределами Средиземноморья. Лишь 2% книг, на которые журнал публиковал рецензии в 2018 году, были посвящены проблемам, не связанным с Западной Европой.
Сила традиции такова, что многие средневековые общества не рассматриваются как заметные участники международных отношений, хотя соответствующего материала в источниках достаточно, как мы видим на примере домонгольской Руси. Но виновата не только традиция — существует и серьезный языковой барьер, ведь одних латиноязычных источников для такой работы недостаточно.
Тем не менее многие историки считают, что результаты таких исследований стоят труда. Изучая жизнь больших общностей, исследователи смогут выйти за пределы истории отдельных стран и увидеть куда более полную картину жизни людей Средневековья. Эта картина будет и более точной. Выводы, сделанные при работе с западноевропейскими источниками Англии или Франции, раньше нередко распространяли на весь средневековый христианский мир. Но, сопоставляя их с памятниками менее «популярных» в науке земель, исследователи делают вывод, что явления английской и французской истории не всегда были нормой для Европы в целом — иногда они становились и исключением. Чтобы уточнить, что же считать средневековой нормой, а что — отходом от нее, нужно смотреть поверх границ, в том числе историко-географических.
Что почитать
- Древняя Русь в свете зарубежных источников / под ред. Е.А. Мельниковой. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2013. Детальный обзор зарубежных источников, упоминающих о Руси, и сведения о том, как историки их интерпретируют. В этой же серии в 2009–2010 годах вышла пятитомная хрестоматия с переводами источников на современный русский язык.
- Иванов С.А. Византийское миссионерство: Можно ли сделать из «варвара» христианина? М.: Языки славянской культуры, 2003. История миссионерства византийцев и неожиданные ответы на вопрос о том, как сами греки воспринимали просветительскую работу в далеких землях.
- Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Русские имена половецких князей: Междинастические контакты сквозь призму антропонимики. М.: ПОЛИМЕДИА, 2013. Рассказ о том, как непростые отношения Древней Руси и степи отражались в династических союзах и осознанном выборе имен для их потомков.
- Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII вв. М.: Языки русской культуры, 2001. Междисциплинарное исследование политических и торговых связей Древней Руси: автор учитывает не только сами тексты нарративных источников, но и данные археологии, нумизматики, метрологии и исторической лингвистики.
Строительство Великой Китайской стены — исторический подход
Историки всего мира сошлись во мнении, что Великую Китайскую стену начали строить приблизительно в III веке до нашей эры. В силу военных исторических событий, глобальная стройка прерывалась и меняла руководителей, архитекторов и подход к ней в целом. На этой почве до сих пор ведутся споры на тему: кто построил Великую Китайскую Стену?
Архивы и исследования дают повод считать, что Великая Китайская стена начала создаваться по инициативе императора Цинь Ши-хуанди. К столь кардинальному решению правителя подтолкнул период Воюющих царств, когда в ходе длительных сражений 150 государств Поднебесной Империи сократились в 10 раз. Повышенная опасность кочующих варваров и захватчиков пугала Императора Циня, и он поручил полководцу Мэн Тяну возглавить масштабное строительство века.
Не взирая на плохие горные дороги, ухабы и ущелья, первые 500 рабочих направились к северной части Китая. Голод, недостаток воды и тяжёлый физический труд изматывали строителей. Но, по всей восточной строгости, несогласных жестоко наказывали. Со временем количество рабов, крестьян и солдат, которые строили Великую Китайскую стену, увеличилось до миллиона человек. Все они трудились сутками напролёт, выполняя указание Императора.
В ходе строительства использовались прутья и тростник, скрепляемые глиной и даже рисовой кашей. Местами попросту трамбовалась земля или создавались насыпи из гальки. Пиком строительного достижения того периода стали глиняные кирпичи, которые тут же высушивались на солнце и выкладывались ряд за рядом.
После смены власти, начинания Циня продолжила династия Хань. Благодаря их содействию, в 206-220 г. до н.э., стена протянулась еще на 10 000 км, а на определённых участках появились сторожевые башни. Система была такова, что с одной подобной «вышки» можно было увидеть две стоящие рядом. Таким образом и осуществлялась коммуникация между стражниками.
Видео — История строительства Великой Китайской стены
Вступившая на трон династия Мин, начиная с 1368 года, заменила часть износившихся и не особо крепких стройматериалов на прочный кирпич и массивные каменные блоки. Так же, при их содействии, в районе нынешнего города Цзяньань стена была отреставрирована фиолетовым мрамором. Это изменение коснулось и отрезка вблизи Яньшань.
Но не все правители Китая поддерживали эту задумку. Династия Цин, придя к власти, попросту забросила строительство. Императорская семья не видела целесообразности в каменной глыбе на окраине государства. Единственная часть, о которой беспокоились — возведённые ворота вблизи Пекина. Их использовали по прямому назначению.
Лишь спустя десятки лет, в 1984 году, власти Китая решили восстановить Великую Китайскую стену. С мира по нитке — и строительство закипело вновь. На деньги, собранные от неравнодушных спонсоров и меценатов всего мира, заменили разрушенные каменные блоки в нескольких участках стены.
Насколько похожи Русь и Византия?
Активно искать точки соприкосновения Древней Руси и стран Центральной, Западной и Северной Европы ученые начали не в последнюю очередь потому, что стало ясно: Русь далеко не во всем наследовала Византии. Например, в домонгольской Руси не возникла — и не могла возникнуть — развитая бюрократия. Византию опоясывали цепи чиновничества, где каждый, даже самый мелкий служащий был важным звеном. Карьерная лестница должностей организовывала общество, поскольку по ней действительно можно было подняться — хотя бы на несколько ступеней. Эта система зародилась еще в Риме, и ей понадобились столетия, чтобы сформироваться. В Восточной Римской империи она со временем стала одной из основ жизни, а в первые века Руси такая слаженная и объемная бюрократическая машина была попросту не нужна.
Не так просто обстояли дела и с заимствованиями в области права.
А как же византийское искусство и книжность? Уж их-то Русь точно заимствовала! Долгое время ученые так и считали, даже говорили о «трансплантации» культуры на русские земли. Но в последнее время исследователи усомнились и в этом. Никто не отрицает, что многие явления пришли на Русь из державы ромеев, но этот процесс не ограничивался простым копированием.
Византийская культура включала разные течения: как минимум можно говорить о соперничестве «гуманистической» и «аскетической» традиций. Первая сохраняла наследие Античности и старалась встроить его в христианский контекст. Важны были не только идеи античных мудрецов, но и «высокий стиль» их текстов. Полноценно воспринимать «гуманистические» произведения, наслаждаясь хитросплетениями редких слов и узнавая отсылки, могли лишь немногие высокообразованные ценители. «Аскетическое» течение обращалось к более широким массам, выражалось проще и не восторгалось античными тонкостями. Ценился опыт христианской веры, как личный, так и накопленный веками, а также точное соответствие церковным догматам — акривия.
Это неудивительно: в далекие земли чаще отправлялись те, кто не очень-то ценил доступ к изысканным новинкам культуры, возможный только в столице. Куда важнее для них было распространить и укоренить христианство среди недавних язычников. Это повлияло и на выбор книг для перевода на славянские языки, и на характер образования местных жителей: как можно меньше античных красот с языческими мотивами! Конечно, какие-то элементы «гуманистического» направления проникали на Русь, но в основном древнерусская культура выросла не из многообразия византийской, а из ее тщательно отобранных фрагментов. На них быстро наслоились следы взаимного влияния Руси и соседних стран, также недавно принявших христианство: Польши, Чехии, Венгрии, скандинавских земель. Так сложилась самостоятельная древнерусская культура, во многом весьма далекая от византийской.
Может быть, Русь прилежно копировала Византию хотя бы в том, что касается христианской веры? Оказывается, и в этом можно усомниться. «Принятие» новой религии — долгий процесс, и свержение киевских идолов было лишь началом.
Спор о терминах: кто такой князь?
Для историка слова источников не менее важны, чем описываемые ими факты, — спасибо лингвистическому повороту в философии, а затем и в исторической науке, случившемуся в ХХ веке. Он показал, что у ученых нет прямого доступа к прошлому: исторический источник — не «склад» имен, обстоятельств и дат, а самостоятельная реальность, сложившаяся в том числе благодаря процессам, которые сформировали язык той эпохи. Поэтому современные историки много внимания уделяют терминам: они рассматривают, как слова возникают, меняются со временем и уходят в прошлое
Это очень важно и при переводе текстов с древних языков, особенно если языки источника и перевода — не ближайшие родственники
Кристиан Раффенспергер в книге «Королевство Русь» (The Kingdom of Rus, 2017, переведена на русский в 2021-м) сосредоточился на трудностях перевода термина «князь» на английский. Исследователь отмечает, что это слово со временем не только меняло значение, но и оказывалось встроено в принципиально разные иерархии титулов.
В XVI–XVII веках британские купцы вели торговые отношения со страной, управляемой царем, которому подчинялись его многочисленные родственники-князья. Далеко не все они находились на вершине властной иерархии. Вот что писал о некоторых князьях британский дипломат Джайлс Флетчер:
Флетчер называет этих людей либо kniaz, либо duke (герцог), и последний термин англичане использовали еще несколько столетий. В ХХ веке термин duke встречается реже, теперь русский «князь» — prince. Это слово успело пройти собственную эволюцию: до XII века в западных источниках prince нередко был суверенным правителем, но после термин мог обозначать и сына правителя, и вассала.
Может быть интересно
Раффенспергер считает, что и duke, и prince не в полной мере описывают функции древнерусского князя домонгольской эпохи и его позицию в обществе. С точки зрения историка, древнерусский титул «князь» был гораздо ближе к древнеанглийскому cyning и скандинавскому konungr. Первый на современный английский переводят как king (король), второй — либо как king, либо как chief (вождь). Титулы konungr и cyning принадлежали правителям, которые выступали одновременно как военные лидеры, законодатели и сборщики налогов со своей земли.
